Пока эти духи остаются в жилище, человеку не приходится волноваться о счастье и благословении жилища.

И хотя по поверью эти существа одеты в бедную и рваную одежду или совсем ее не имеют, им нельзя дарить новую и чистую одежду (например, чтобы они прикрыли свое волосатое тело), иначе они просто исчезнут. Также они исчезнут, если в их присутствии кто-то произнесет проклятие или выругается.

Эти черты – уход за домашними животными, помощь в делах по дому, исчезновение при получении новой одежды и поедание остатков еды со стола в качестве ежедневной жертвы – присущи всем кобольдам и домовым в немецких сказках и поверьях.

Поэтому мы считаем верным предположение о том, что лесные духи хольцфройляйн (также Moosweibchen, Holzfräulein, Holzmännlein и др.) родственны домовым, как и общий дух деревьев. Все они хорошо разбираются в свойствах лесных и полевых трав и помогают человеку, когда он болеет.

В народе рассказывают, что во времена чумы такие хольцфройляйн приходили из леса и говорили: «Ешьте бедренец и валериану, и чума вас не тронет»

Это также зафиксировано в нескольких поговорках, которые относятся к тому же времени: «Baldrian und Bibernell (Bimellen), hält die Pestilenz zur Stell’ (Валерьяна и бедренец положат чуме конец) или «Esst Kranebeer bzw. Kranawitt (Wacholderbeeren) und Bibernell, so sterbt`s net so schnell’ (Тот, кто клюкву (или ягоду можжевельника) с бедренцом жует, тот подольше не умрет).

Жене одного поденщика лесная дева помогла благоприятно перенести родовые схватки, посоветовав принять красивый синий цветок вероники – Nimmerweh, дословно – «Неболейка», Veronica L. прим. пер.). По народным поверьям, дева мхов (моосфрау) также рассказывает путешественникам о силе кореньев и трав, учит, как применять их во благо и для лечения разных болезней. Моосфрау из Модервитца (Тюрингия) также говорит о том, какие лечебные травы выбрать, чтобы вылечить овец.

Эти примеры показывают, что моховой народец и хольцфройляйн выступают в качестве защитников от болезней. То есть они обладают и защитной функцией.

Как мы позже увидим, эта черта – как и вера в исходящее от домовых духов благословение и удачу – восходит к коренному представлению о том, что они являются духами роста. Рост и вегетация здесь подразумеваются в том же смысле, в котором они влияют на жизнь поля.

Вера в хольцфройляйн, в силу указанных выше положений, также может быть рассмотрена в той плоскости, что этих духов также называют бедными душами (arme Seelen, т.е. души, не прошедшие Чистилище, находящиеся не в Аду и не в Раю – прим. пер.).

С этим свойством связан обычай, согласно которому для хольцфройляйн проводят такой ритуал: со стола собирают крошки хлеба и бросают их в печь; также в печь могут бросать оставшиеся куски теста, которые сняли с краев посуды, или выпавшие из горшка куски опары.

Первый обычай распространен в северной и в южной Германии. Это ритуал принесения жертвы «бедным душам».

Злейший враг лесных дев и «бедных душ» – это духи Дикой Охоты, которых в Верхнем Пфальце также называют Хольцхетцер (Holzhetzer). О них говорят, что во время бури или непогоды они летают над вершинами деревьев. Преториус (Prätorius) еще 200 лет назад записал, что в предместьях Заальфельда рассказывают о том, что невидимый Дикий Охотник охотится вместе со своими псами за лесным народцем. Звук его горна и лай его псов слышен издалека, и стоит крестьянину проявить излишнее любопытство и прислушаться к зову этого Охотника, то на следующее утро он найдет подвешенные части тела зеленой лесной девы (моосфрау) в стойле у своей лошади.

Так же и великан бури Вазольт (Sturmriese Vásolt) в «Песне об Эке» убивает лесную деву в лесу. В Силезии одетых в мох лесных дев – трясовиц (Rüttelweiber) убивают Ночные Охотники (Nachtjäger).

В районах Галле властвует Дикий Охотник: у него нет головы, он мчит на лошади сивой масти по воздуху и травит лесных дев, лоюнгферн (Lohjungfern) охотничьими собаками. В Фогтланде (Voigtland), Орлагане, Франконии и Верхнем Пфальце добычей Дикого Охотника становятся не только хольцфройляйн, но и их спутники мужского пола.

Иногда вместе с добычей Охотника с неба падает то половина тельца его жертвы, то ее нога в зеленом башмачке.

Мелкий лесной народец только тогда живет в покое, когда может спастись на особенном пеньке. Его особым способом заговаривает дровосек. Заговор читают во время рубки дерева, и «прежде чем верхушка дерева коснется земли» или пока слышен шум падающего дерева, острым топором делают три зарубки крест-накрест в том месте, где был вставлен первый валочный клин, сделана насечка для валки ствола или остался треугольный след».

Поэтому дровосеки стараются оставлять крестообразные зарубки на каждом стволе. Еще в первой половине XIX века в лесах можно было увидеть много таких следов; Бернер (Börner), в частности, упоминает в этой связи леса в устье Заале (приток Эльбы – прим. пер.), преимущественно у Хунгерс- или Хунненбурга; Шванталер (Schwanthaler) описал подобные обычаи в хвойных лесах близ Бамберга.

Однако всякий раз это действо должны выполнять два лесоруба, так как один просто не успеет так быстро справиться с этой задачей. Каждый отмеченный таким образом пенек может спасти одну лесную деву. Она садится на него, и Дикий Охотник ей уже не страшен; по другим поверьям, лесных дев (хольцфройляйн) защищают кресты-отметины на пеньках, по другим свидетельствам, они сохраняют свое жилище внутри деревьев, если по соседству оставить крестовидные зарубки.

Чтобы еще надежнее защитить лесных дев, в полдень на все сельскохозяйственные приспособления (бороны и плуги) также наносят такие кресты.

Также рассказывают, что лесная дева появляется на поле под конец сбора урожая. Она бродит по оставленным льняным полям и ищет укрытия от Дикого Охотника в специально оставленных снопах льна.

Лесной народец вообще и лесные девы в частности служат дровосекам верой и правдой, выводя заблудившихся людей из ночного леса, помогая им не плутать и иногда показывая, где лежат сброшенные рога оленя или косули.

Мы считаем, что нанесение крестов на пеньки имеет не только практический толк, а именно, леснику так сообщают о том, что дерево повалено по его указанию или с его разрешения. Это действие нужно было так быстро (пока падает дерево), чтобы душа дерева не покинула этот мир, а буквально осталась запечатанной в его корнях и пне, для чего и наносят эту магическую насечку. Также такая насечка должна была предотвращать проникновение иных энергий в обнаженный ствол дерева.

Приведем еще один пример в связи с упомянутыми выше сообщениями: обжитое духом Томтегуббе (Tomtegubbe, «старичок с обжитого места», норв. – прим. пер.) дерево запрещено вырубать под корень, иначе его обитатель погибнет, особенно, если дерево выкорчевать; при известных условиях этот демон также может продолжать жить и в пне.

Приведенные примеры помогают нам понять, почему лесной народец может продолжать жить в отмеченном крест-накрест насечками пне.

Дикая охота (wilde Jagd) – это персонификация бури, которая вырывает деревья с корнем. Поэтому эстонский лесной эльф пугается бури и прячется в самых глубоких корнях деревьев, буря и непогода опасна для духов деревьев и заставляет их спрятаться внутри ствола того или иного растения.

К тому же дерево, которое не сломала буря, всегда может получить сокрушительный удар от штормового великана или великана ненастья, а обрубленному пеньку гнева великана уже бояться не приходится.

Мы описали общий круг представлений о том, что лесной народец и духи мхов могут спасаться от преследования Дикого Охотника, забираясь на особый пенек. Мы также рассмотрели то, как сформировалась идея отождествления лесной девы (хольцфрау) с демоном злаков. Мы узнали, как духи леса и поля ищут спасения от преследования, и то, что защитные функции могут на себя брать и инструменты, которые используют для работы в пол. При этом идея